Доктор оторвал взгляд от измученного лица графа, хотел посоветовать ему отдохнуть, но счел это бесполезным и сказал:

— Я сделал все, что мог, теперь — что Бог даст. Поднимусь, однако, наверх, погляжу на нее.

— Думаю, это бесполезно, — бросил ему вслед его милость.

Оставив без внимания эту вспышку гнева, Хью Уайткомб поднялся по парадной лестнице и повернул налево.

Когда спустя немного доктор вернулся в кабинет, граф сидел в той же позе, зато сам доктор заметно повеселел.

— А не зря я сходил, видимо, у меня голос приятнее, чем у горничных.

Стивен вскинул голову и впился взглядом в лицо врача.

— Вы хотите сказать, что она пришла в себя?

— Да, к ней вернулось сознание, хотя сейчас она снова уснула. Она даже сказала мне несколько слов. Еще вчера ее шансы равнялись нулю, но сегодня появилась надежда, что она выкарабкается, учитывая ее молодость и здоровье. Зато вы, милорд, похожи на призрака, — глядя на измученное, заросшее лицо Стивена, продолжал доктор с фамильярностью, на правах старого друга семьи. — После ужина, если вы, разумеется, пригласите меня к столу, мы могли бы вместе навестить нашу больную, но чтобы она снова не потеряла сознания от вашего вида, вам просто необходимо немного поспать и хорошенько побриться.

— Но мне совсем не хочется спать, — энергично запротестовал Стивен, решительно направился к столу с серебряным подносом и вытащил пробку из стоявшего на нем хрустального графина. — А вот побриться мне действительно необходимо, — сказал он с легкой улыбкой, наполнив два бокала бренди и протягивая один врачу. — За ваше искусство, которое поможет ей выздороветь! — торжественно произнес он, подняв бокал.

— Мое искусство тут ни при чем, скорее это — чудо, — ответил доктор, даже не пригубив бокал.

— В таком случае — за чудесное исцеление. — Стивен поднес бокал ко рту, но не сделал и глотка, потому что Уайткомб отверг и второй тост.

— Я… не говорил, что она поправляется, Стивен, — возразил доктор, покачав головой. — Я лишь сказал, что к ней вернулось сознание и она в состоянии разговаривать.

Уловив сомнение в голосе Уайткомба, Стивен пристально посмотрел на него, и доктор, вздохнув, пояснил:

— Я хотел поговорить с вами после того, как вы отдохнете, но раз вы настаиваете… дело в том, что если даже она и выздоровеет, чего я пока обещать не могу, остается еще одна проблема. Осложнение. Возможно, это явление временное. Но кто знает!

— Какого черта вы тянете!

— Стивен, у нее амнезия.

— Что-что?!

— Она ничего не помнит. Не знает, кто она и как очутилась в Англии. Даже свое имя забыла.

Она сама выбирала себе любовников по душе, и недостатка в богатых аристократах у нее не было, любой из них только и ждал случая, чтобы предложить ей содержание, как это сделал Стивен, получив в обмен исключительное право на ее постель.

Элен улыбнулась, провела ногтем по его коже в глубоком вырезе расстегнутой рубашки и с самым невинным видом произнесла:

— Одна швея из салона мадам Ласаль говорила, что ты заказал платья для твоей гостьи и велел немедленно доставить их домой. Итак, что же это за… ситуация?

Стивен выпрямился и смотрел на нее со смешанным чувством веселости, раздражения и восхищения ее проницательностью.

— Ситуация, — повторил он, — сложная.

— Так я и думала, — заметила она с многозначительной улыбкой, но Стивен уловил в ее голосе нотку грусти. Видимо, ее огорчило пребывание неизвестной женщины в его доме, и это привело его в недоумение. В кругу избранных, в котором Стивен вращался, даже женатый мужчина мог при желании завести себе любовницу. В высшем обществе в брак часто вступали люди, совершенно различные по своему характеру и наклонностям, и любовные связи на стороне после появления на свет наследника были делом вполне обычным как у мужей, так и у жен. В браке между аристократами главную роль играло благоразумие, а не соображения высшей морали. Все это было хорошо известно не только Стивену, но и Элен, и ее реакция на неизвестную ей Чариз Ланкастер поразила Стивена. Он склонился, поцеловал ее в губы и фамильярно погладил ее бедро.

— Напрасно ты придаешь этому такое значение. Я приютил бездомную девчонку, с которой произошел несчастный случай. И теперь жду приезда ее родственников.

Но выходя из дома, который он предоставил в распоряжение Элен, Стивен вынужден был признаться себе, что Чариз Ланкастер вовсе не несчастная бездомная девчонка, а очень умная, восприимчивая, веселая и интересная женщина. И что особенно удивительно и досадно, так это то, что в этот вечер ему было гораздо приятнее общество Чариз Ланкастер, чем общество Элен. Чариз тоже нравилось общество Стивена, разговоры с ним, но еще больше — его объятия…

Когда экипаж Стивена приближался к дому на Аппер-Брук-стрит, в голове у него родилась безумная, поистине фантастическая идея. Берлтону Нечего было ей предложить, кроме невысокого титула и респектабельности, но ей и ее отцу и этого было достаточно. Сразу после похорон Берлтона, которые организовал Стивен, он стал выяснять, каково финансовое положение покойного, с тем чтобы заплатить все его долги, и заодно узнал, что молодой барон был заядлым картежником. В то же утро фирма Мэтью Беннета предоставила ему полное досье, из которого явствовало, что Берлтон пустил по ветру все свое небольшое наследство. В общем, у молодого барона ничего не осталось, кроме карточных долгов, которые Стивен намеревался погасить, — ни поместья, ни фамильных драгоценностей, ни даже кареты.

Через год-два Чариз пришлось бы жить в семье обнищавшего аристократа, не получив от брака ничего, кроме титула, настолько незначительного, что он не мог даже сравниться с самым низким титулом из тех, которыми обладал Стивен. У Стивена не было намерения жениться на Чариз, но он мог бы предложить ей роскошное содержание при условии, что они по-прежнему будут наслаждаться обществом друг друга до тех пор, пока она не поймет смысла его предложения…

Пока не поймет смысла…

Боже, до чего он дошел! Стивену стало не по себе. Чариз Ланкастер — девственница и уж никак не куртизанка. Она слишком наивна, чтобы понять, что влечет за собой такая связь, да и слишком молода для такого, как он, пресыщенного жизнью мужчины.

К счастью, в своих пороках он еще не достиг той грани, переступив которую можно решиться на нечто подобное, не окончательно потерял совесть, чтобы сделать порядочную девушку своей любовницей со всеми вытекающими отсюда последствиями. Нет, он не пал так низко, чтобы через две недели после гибели жениха, в которой он сыграл не последнюю роль, посягнуть на девственность его невесты. Он был уверен, что за последние годы растерял все свои идеалы, но не знал, что лишился заодно и рассудка.

Чувствуя себя полным идиотом, Стивен решил ограничиться ролью временного опекуна Чариз и впредь относиться к ней только по-дружески, иногда развлекать, но главное — избавить ее от своих ухаживаний и сделать все, чтобы она чувствовала себя здесь в полной безопасности.

Она думает, что они помолвлены, но он-то, черт возьми, знает правду и впредь должен помнить об этом!

Шестого августа 2007 года одна из крупнейших американских ипотечных компаний — «American Home Mortgage» — объявила о своем банкротстве.

Эта дата приобретает особую важность, потому что она стала последней каплей, переполнившей чашу долгов. Глобальная система уже не могла выдержать дальнейшее накопление задолженности. Шестого августа 2007 года лопнул долговой мыльный пузырь — и сегодня в США царит дефляция, которая представляет собой намного более серьезную проблему, чем инфляция. Об этом мы более подробно поговорим в одной из последующих глав.

Чтобы спасти мир, президент Обама должен остановить дефляцию. Главным средством борьбы с ней является инфляция. Это значит, что необходимо наделать еще больше долгов и создать огромную массу денег из воздуха. В конечном итоге это будет означать повышение налогов, уровня задолженности и, если повезет, инфляции.

Представьте себе глобальную экономику в виде воздушного шара, надутого горячим воздухом. Все шло прекрасно до 6 августа 2007 года, когда слишком большое количество нагретого воздуха — долгов — вызвало трещину в оболочке шара. Когда послышался треск разрываемой ткани, мировые центральные банки начали накачивать в оболочку еще больше горячего воздуха — долгов, — чтобы не допустить падения воздушного шара на землю. Результатом стала депрессия в экономике.

В книге «Повесть о двух городах» Чарльза Диккенса есть замечательные слова: «Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен; это был век мудрости, это был век глупости». Как это ни удивительно, но с 1859 года, когда Диккенс написал приведенные строки, мало что изменилось.

Для одних людей период дефляции — это лучшее из всех времен. Стоимость жизни снижается, идут вниз цены на нефть, недвижимость, акции, сырье. Все становится более доступным. Как известно, цены снижает не только сеть магазинов «Walmart». Центральные банки и правительства все глубже залезают в долги, заимствуют все больше денег, закачивают триллионы долларов в экономику под почти нулевой процент. Деньги раздаются практически бесплатно.

Владельцы крупных капиталов, словно стервятники, ожидают подходящего момента, чтобы вернуться на рынок и дочиста обглодать кости мертвых или умирающих компаний. Состоятельные инвесторы вряд ли найдут более благоприятную возможность приобретения активов со скидкой. Сильные компании, сохранившие свои позиции, используют это время для расширения собственной доли на рынке, в то время как их конкуренты один за другим объявляют о банкротстве. Для таких людей наступает пора изобилия.

Остальные же переживают самые худшие времена.

Да, стоимость жизни снижается, но люди не могут воспользоваться возникающими преимуществами, потому что потеряли работу и не способны удовлетворить свои основные жизненные потребности. Или они настолько погрязли в долгах, что покрыть их не в состоянии все имущество, которым они обладают. Дом, который они считали своим активом, на деле оказывается пассивом.

Мировые центральные банки накачивают в систему деньги, но людям от этого нет никакой пользы, потому что они не могут взять кредит на приобретение машин или жилья. Масса обращающихся на рынке денег становится все больше, но у людей нет к ним доступа. Им не хватает денег, чтобы воспользоваться выгодными сделками. Они живут в условиях дефицита средств и ощущают страх. Их беспокоит возможность потери работы, дома, сбережений и пенсии, если они уже не потеряли их.

Разница между теми, кто считает эти времена лучшими, и теми, кто воспринимает их как худшие, заключается лишь в уровне знаний и финансового IQ. Самым крупным недостатком нашей системы образования является неумение дать людям знания о том, как в действительности работают деньги, и снабжение их вместо этого абсолютно устаревшими сведениями — старыми правилами игры. Вас могут научить, как сводить баланс чековой книжки, но не научат составлять балансный отчет или хотя бы просто читать его.

Вас учат экономить деньги, но ни слова не говорят об инфляции и о том, как она съедает ваши накопления. Учат выписывать чеки, но не объясняют разницы между активами и пассивами. Остается только предполагать, что эта система сознательно рассчитана на то, чтобы держать вас в невежестве.

Вы можете быть гением в самых различных областях науки, но при этом абсолютным неучем в сфере финансов. Казалось бы, это противоречит здравому смыслу, особенно если вспомнить о представителях таких высокооплачиваемых профессий, как юристы или врачи. Мы невольно приписываем им и высокие финансовые знания, поскольку они зарабатывают кучу денег. Но, как мы уже видели, высокие заработки необязательно свидетельствуют о финансовой грамотности, так как люди зачастую неправильно расходуют и инвестируют свои средства или попросту передают их в распоряжение «специалистов», которым абсолютно все равно, останетесь ли вы в выигрыше. Никогда не забывайте, что между стабильной работой и финансовой безопасностью существует большая разница. Для достижения подлинной материальной защищенности требуется финансовая подготовка; основанная на реалиях сегодняшнего мира денег.